Сейчас мне непросто сформулировать мнение о том, что мы увидели. Скорее да, чем нет, но это слишком общее - оно не охватывает всех мыслей, идей и нюансов, вложенных в постановку и почерпнутых оттуда. К тому же меня смутило высказывание одного мужчины о том, что в этих номерах не было прежнего великолепия труппы.
Судить, так оно или нет, явно не мне. Я видела всего две постановки данного театра, но и участвовали в них разные люди, и суть результата разная. Если "Лебединое озеро" было оригинальным прочтением с новой подачей, то данные номера все же собственный материал на свои сюжеты, идеи. Поэтому сравнить невозможно. Единственное, что мне по силам - выделить общие черты:
- преобладают танцовщики, а не танцовщицы
- богаты и разнообразны идеи, которые несут постановки
- стили танца также новы, состоят не только из классических балетных элементов
В чем особенность работ Рассела Малифанта - постановщика и хореографа номеров, которые вошли в сегодняшний спектакль? В игре со светом. Ей выделяется колоссальную роль: она помогает передавать и читать смыслы. Без неё в этих номерах не было той же атмосферности и сути, они вообще сошли бы на нет. Вот так вот.
Я решила пройтись по каждому номеру отдельно, рассказать все, что вспомню из обдуманного во время просмотра. Кстати, из-за травмы одной участницы программу немного переиграли, поэтому она не совсем соответствует заявленному.
Итак, начнем!
Shift (Рассел Малифант)
Этим номером заменили другой, который исполнялся единственной девушкой, но она получила травму, поэтому все её выходы свели к минимуму. Хотя Two - она должна была показать именно его - из программки звучит ещё более интересно.
Начало оказалось самым ярким и показательным для игры со светом как фишки постановщика. За танцовщиком располагалось полотно с несколькими секциями. В зависимости о того, какое место на сцене он занимал, позади появлялись или исчезали одна-две тени. Иногда даже казалось, что танцует-то не один человек, а трое. Да ещё так мастерски, синхронно. Пусть хореография преимущественно казалась простой, номер удивил и сразу показал, чего ждать.
Traces (Томасин Гюльгеч, Рассел Малифант, Диксон Мбай)
Если первый номер обрушился на меня, потряс, не дал одуматься, то ко второму я собралась с силами и попыталась смотреть более вдумчиво. Хотя, признаюсь, особенного успеха не добилась.
От освещения и фигуры танцовщика сложилось впечатление какой-то тюремной камеры. Он кружился, присев, и в то же время вел за собой тонкой светлой палкой - было в этом что-то безысходное, цикличное, утомительное. Какой-то порочный круг, вырваться из которого невозможно. Но он постепенно расходился и уже скоро в танце появлялись совсем другие элементы кружения - будто торнадо, так, что палочка становилась продолжением тела. В этом читалась сила, мощь, вера, надежда.
На сцене один за другим появились ещё двое. Сначала герои показались соперниками, затеявшими бой - в танце промелькнуло нечто вроде обороны. Но потом они стали союзниками, и свет тюремной камеры сменился ярким освещением центра сцены. От него веяло теплом, зеленью и свободой. Союзники стали единым целым, которое действовало правильно, слаженно.
Так расшифровала этот номер я. Возможно, чего-то не поняла, что-то упустила, но думать и анализировать правда непросто, когда видишь такое.
Still (Диксон Мбай)
Обычно в этом номере участвует двое, но сегодня было не так. Не могу сказать, что как-то повредило.
Квадрат из полос разной толщины, они двигались то вперёд, то назад, становились то шире, то уже. Периодически он рос или уменьшался. Иногда мигал. Таким был свет.
Танец вроде был медленным, по крайней мере в начале. Но за счет мигания казался быстрее и... грациознее, наверное, ведь часть движений разглядеть и уловить не получалось. Потом музыка сменилась на подобие дроби барабанов, пошла быстрее, таким же отчасти стал и танец. Хотя с другой стороны движения сильно не ускорились.
Серьезнее, глубже, значительнее стал с такой переменой номер. Пронзительнее и - не побоюсь этого слова - интимнее.
Не хочу говорить, что мне понравилось, потому что это не то. Но меня удивило, заинтересовало и где-то в глубине души потрясло. Такие вещи воспринимаются сразу внутри, в сердце. На поверхности их отразить сложно, как минимум потребуется время.
Still Current (Рассел Малифант, Кэрис Стэйтон)
Номер открыл второе отделение, хотя изначально планировался на сладкое - самым последним.
Свет опять подавался в форме прямоугольника, которая росла и ширилась или наоборот уменьшалась. Музыка нарастала, начинала словно бы скрипеть, и казалось, что ещё минута - и произойдёт какой-то перелом. При этом движения и танец двоих оставались нежными, пропитанными любовью, лаской и теплом.
Ожидания оправдались. Квадрат разорвался, разлучил героиню с героем. Дальше пошло чередование их маленьких партий, а потом - снова слияние. Музыка стала похожей на звук помех, скрип техники, но после воссоединения снова изменилась на нечто близкое к классическому.
Маша верно отметила, что последние два номера всегда оставались очень спокойными, плавными и трепетными. Несмотря ни на что.
Afterlight (Томасин Гюльгеч)
Наравне с первым и третьим этот номер стал для меня особенным. Потряс, удивил и вдохновил. Его я снова пыталась объяснить, но частично даже против своей воли - как-то мысли сами лезли в голову.
Один "луч" с рваными краями светил на танцовщика в красной курточке - так её назовем. Музыка шла такая печальная, трогательная, болезненная - как прощание и надежда. Поделюсь, потому что меня саму она очень зацепила: Эрик Сати - Gnossiennes (6 частей вроде). Вообще во всём танце была эта тоска, страх одиночества. В животе всё сжималось, а под ложечкой тихонько посасывало.
Луч света вёл, тянул за собой танцующего. Куда он - туда за ним. Но ближе к концу положение сменилось: танцовщик скинул куртку, остался в белой футболке и уже сам повёл за собой свет, повлек его, смог совладать и задержать. Куда он - туда и луч за ним. Он будто стал его частью, мелкой и легкой песчинкой. А луч всё равно потух.
Такая история развернулась передо мной, хотя, если верить программке, это лишь первая часть, я не могу представить того, что было дальше. Хотелось бы это видеть.
Думаю, пора подвести итог. Тут будет три пункта.
Во-первых, Sadler’s Wells меня не разочаровали, а только укрепили веру в то, что это пока мой любимейший театр. А видеть их живьём - так вообще прекрасно! Я выделила три номера, но не могу сказать, что два других мне не понравились. Просто не получилось ощущения полнейшей новизны, но удивительное и интересное к размышлению всё равно осталось.
Во-вторых, минимализм в театральных постановках с костюмами и декорациями все же прекрасная идея и отличное решение. Подчеркивает значимость, но в то же время и естественность мыслей, которые несёт номер.
В-третьих, такие фестивали, как этот (им. Чехова), собирают особенную аудиторию. Не просто заядлых театралов, а и пожилых людей, кто хочет и может следить за модными веяниями, тех, кому интересны постановки других стран. Всегда очень много молодежи, часто странной. Это я к чему - в ожидании спектакля не заскучаешь!
Судить, так оно или нет, явно не мне. Я видела всего две постановки данного театра, но и участвовали в них разные люди, и суть результата разная. Если "Лебединое озеро" было оригинальным прочтением с новой подачей, то данные номера все же собственный материал на свои сюжеты, идеи. Поэтому сравнить невозможно. Единственное, что мне по силам - выделить общие черты:
- преобладают танцовщики, а не танцовщицы
- богаты и разнообразны идеи, которые несут постановки
- стили танца также новы, состоят не только из классических балетных элементов
В чем особенность работ Рассела Малифанта - постановщика и хореографа номеров, которые вошли в сегодняшний спектакль? В игре со светом. Ей выделяется колоссальную роль: она помогает передавать и читать смыслы. Без неё в этих номерах не было той же атмосферности и сути, они вообще сошли бы на нет. Вот так вот.
Я решила пройтись по каждому номеру отдельно, рассказать все, что вспомню из обдуманного во время просмотра. Кстати, из-за травмы одной участницы программу немного переиграли, поэтому она не совсем соответствует заявленному.
Итак, начнем!
Shift (Рассел Малифант)
Этим номером заменили другой, который исполнялся единственной девушкой, но она получила травму, поэтому все её выходы свели к минимуму. Хотя Two - она должна была показать именно его - из программки звучит ещё более интересно.
Начало оказалось самым ярким и показательным для игры со светом как фишки постановщика. За танцовщиком располагалось полотно с несколькими секциями. В зависимости о того, какое место на сцене он занимал, позади появлялись или исчезали одна-две тени. Иногда даже казалось, что танцует-то не один человек, а трое. Да ещё так мастерски, синхронно. Пусть хореография преимущественно казалась простой, номер удивил и сразу показал, чего ждать.
Traces (Томасин Гюльгеч, Рассел Малифант, Диксон Мбай)
Если первый номер обрушился на меня, потряс, не дал одуматься, то ко второму я собралась с силами и попыталась смотреть более вдумчиво. Хотя, признаюсь, особенного успеха не добилась.
От освещения и фигуры танцовщика сложилось впечатление какой-то тюремной камеры. Он кружился, присев, и в то же время вел за собой тонкой светлой палкой - было в этом что-то безысходное, цикличное, утомительное. Какой-то порочный круг, вырваться из которого невозможно. Но он постепенно расходился и уже скоро в танце появлялись совсем другие элементы кружения - будто торнадо, так, что палочка становилась продолжением тела. В этом читалась сила, мощь, вера, надежда.
На сцене один за другим появились ещё двое. Сначала герои показались соперниками, затеявшими бой - в танце промелькнуло нечто вроде обороны. Но потом они стали союзниками, и свет тюремной камеры сменился ярким освещением центра сцены. От него веяло теплом, зеленью и свободой. Союзники стали единым целым, которое действовало правильно, слаженно.
Так расшифровала этот номер я. Возможно, чего-то не поняла, что-то упустила, но думать и анализировать правда непросто, когда видишь такое.
Still (Диксон Мбай)
Обычно в этом номере участвует двое, но сегодня было не так. Не могу сказать, что как-то повредило.
Квадрат из полос разной толщины, они двигались то вперёд, то назад, становились то шире, то уже. Периодически он рос или уменьшался. Иногда мигал. Таким был свет.
Танец вроде был медленным, по крайней мере в начале. Но за счет мигания казался быстрее и... грациознее, наверное, ведь часть движений разглядеть и уловить не получалось. Потом музыка сменилась на подобие дроби барабанов, пошла быстрее, таким же отчасти стал и танец. Хотя с другой стороны движения сильно не ускорились.
Серьезнее, глубже, значительнее стал с такой переменой номер. Пронзительнее и - не побоюсь этого слова - интимнее.
Не хочу говорить, что мне понравилось, потому что это не то. Но меня удивило, заинтересовало и где-то в глубине души потрясло. Такие вещи воспринимаются сразу внутри, в сердце. На поверхности их отразить сложно, как минимум потребуется время.
Still Current (Рассел Малифант, Кэрис Стэйтон)
Номер открыл второе отделение, хотя изначально планировался на сладкое - самым последним.
Свет опять подавался в форме прямоугольника, которая росла и ширилась или наоборот уменьшалась. Музыка нарастала, начинала словно бы скрипеть, и казалось, что ещё минута - и произойдёт какой-то перелом. При этом движения и танец двоих оставались нежными, пропитанными любовью, лаской и теплом.
Ожидания оправдались. Квадрат разорвался, разлучил героиню с героем. Дальше пошло чередование их маленьких партий, а потом - снова слияние. Музыка стала похожей на звук помех, скрип техники, но после воссоединения снова изменилась на нечто близкое к классическому.
Afterlight (Томасин Гюльгеч)
Наравне с первым и третьим этот номер стал для меня особенным. Потряс, удивил и вдохновил. Его я снова пыталась объяснить, но частично даже против своей воли - как-то мысли сами лезли в голову.
Один "луч" с рваными краями светил на танцовщика в красной курточке - так её назовем. Музыка шла такая печальная, трогательная, болезненная - как прощание и надежда. Поделюсь, потому что меня саму она очень зацепила: Эрик Сати - Gnossiennes (6 частей вроде). Вообще во всём танце была эта тоска, страх одиночества. В животе всё сжималось, а под ложечкой тихонько посасывало.
Луч света вёл, тянул за собой танцующего. Куда он - туда за ним. Но ближе к концу положение сменилось: танцовщик скинул куртку, остался в белой футболке и уже сам повёл за собой свет, повлек его, смог совладать и задержать. Куда он - туда и луч за ним. Он будто стал его частью, мелкой и легкой песчинкой. А луч всё равно потух.
Такая история развернулась передо мной, хотя, если верить программке, это лишь первая часть, я не могу представить того, что было дальше. Хотелось бы это видеть.
Думаю, пора подвести итог. Тут будет три пункта.
Во-первых, Sadler’s Wells меня не разочаровали, а только укрепили веру в то, что это пока мой любимейший театр. А видеть их живьём - так вообще прекрасно! Я выделила три номера, но не могу сказать, что два других мне не понравились. Просто не получилось ощущения полнейшей новизны, но удивительное и интересное к размышлению всё равно осталось.
Во-вторых, минимализм в театральных постановках с костюмами и декорациями все же прекрасная идея и отличное решение. Подчеркивает значимость, но в то же время и естественность мыслей, которые несёт номер.
В-третьих, такие фестивали, как этот (им. Чехова), собирают особенную аудиторию. Не просто заядлых театралов, а и пожилых людей, кто хочет и может следить за модными веяниями, тех, кому интересны постановки других стран. Всегда очень много молодежи, часто странной. Это я к чему - в ожидании спектакля не заскучаешь!
